Леонид ЩЕПКИН

Я переоделся в раздевалке и вошел в зал.

Смотри, вот этот, — он показал на здоровенного парня в черном кимоно. - Это Червяков, - предупредил меня Игорь. - Он здесь главный заводила, именно он завел эти порядки, из-за него весь беспредел.

А это кто? - я кивком головы показал на высокого стройного парня, который, стоя перед рядами кихона, отрабатывал с занимающимися маваси тюсоку гэри.

Это его друг, Петр Немов, - ответил Игорь.

Такой же зверюга? - переспросил его я, начиная ощущать все усиливающуюся неприязнь к тренерскому составу этого зала. - Маваси у него, кстати, неплохой.

Нет, Петр другой. Во-первых, он технарь, занимается по школе Кёкусинкай в Москве, во-вторых, не свирепствует и бьет только по делу.

А что же он тогда в одной компании с этим?

Они вместе работают в оперативном отряде. Я не знаю, что их связывает, никогда не интересовался.

Ладно, разберемся, - коротко ответил я.

 

Александр ЧЕРВЯКОВ

Я же не зверь — я всегда позволяю человеку размяться и освоиться в зале. По-другому было бы совсем не спортивно, а у нас здесь честные поединки. То, что в полный контакт, - это специфика, каждый тренер в своем зале имеет право устанавливать свои порядки. Не нравится — не приходи, а если пришел, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходи. И у меня нет никаких угрызений совести.

Ну, ты готов? — спросил я гостя, видя, что он и размялся, и растянулся, и даже успел немного помахать ногами. Да, ноги у него хороши, не буду спорить и, наверное, даже получше, чем у Петьки, но не в ногах счастье и причина победы. В поединке в основном решает бойцовский дух, а его у меня достаточно, на десятерых хватит.

Петр, посуди!

Петр занял место в центре зала, разведя нас по обе стороны от се­бя, и махнул рукой:

—           Хадзимэ! — Начали!

Я не стал ничего придумывать, а в своей любимой манере закружил вокруг противника, выбирая момент, чтобы в один бросок выйти к нему на ближнюю дистанцию, сделать захват с отводом руки в сторону и нанести свой любимый крюк слева по печени. Именно этой комбинацией я завершил едва начавшийся бой в последний раз. Гость, казалось, не замечал никакой моей подготовки к атаке, и я рванулся вперед.

 

Леонид ШЕПКИН

Иногда люди почему-то считают, что они умнее всех, хитрее и сильнее всех и очень часто заблуждаются. Почему-то в этот раз произошло именно так. Когда этот бычок рванулся вперед в явном желании резко сократить дистанцию, я не только не стал ему мешать, но и быстро перекувыркнулся через голову, захватив в поступательном движении его пятку и рванув ее по направлению к себе. Учитывая, что мои ноги в прямом ударе пошли вперед точно в грудь противнику, не было ничего удивительного в том, что Саша упал на спину как подкошенный. Наверное, я все-таки здорово приложил его - и вес у меня за восемьдесят пять килограммов, и бил я, что называется, от души, ничего не жалея для такого человека. Но бой только начался и еще ничего не было ясно.

Полежав пару секунд на мягком покрытии борцовского зала, в котором у них проходили тренировки, Саша быстро откатился в сторону, чтобы не дать мне добить себя. Я к этому времени только-только успел подняться на ноги и быстро вскочил в низкую дзэнкуцу-дати. Саша тоже поднялся, но в отличие от меня, он встал в типично борцовскую стойку, пружиня на ногах.

 

Пётр НЕМОВ

Такой комбинации я еще никогда не встречал. В Кёкусинкае бой ведется исключительно в стойке, причем в достаточно высокой стойке. Бывало, конечно, что кто-нибудь время от времени вставал в низкую кокуцу-дати или в нэкоаси-дати, но это было только на тренировках. В нормальных поединках никто себе никаких вольностей никогда не позволял. У нас бой велся в полный контакт, так что рисковать в результате всякого рода сомнительных экспериментов собственным здоровьем не приходилось.

Я подумал, что он борец, глядя, как они оба поднимаются на ноги. Но тут наш гость встал в низкую дзэнкуцу, грамотно встал, и, видя, как он стоит, я мог с уверенностью сказать, что он без всякого сомнения каратист, причем, неплохой каратист!

Я хорошо знаю Сашу, и, глядя на него, я отчетливо видел загоревшийся в его глазах злобный огонек «холодной ярости». Саша настоящий боец, жесткий, расчетливый и никогда не теряющий в бою головы. Судя по всему, наш гость тоже не подарок и совсем не новичок, поэтому этот бой должен был стать бескомпромиссным поединком.

Они стояли друг напротив друга и «челноком» — рывками вперед — назад пытались раздернуть друг друга, каждый хотел спровоцировать своего противника среагировать на ложную атаку, чтобы поймать его на контратаку и провести ломающий удар. В какой-то момент Саша решил, что он в достаточной мере усыпил бдительность и пошел вперед уже по-настоящему. Парень не принял его приглашения на лобовое столкновение. Наоборот, он резко, одним выпадом вбок ушел с линии атаки, крутанулся вокруг оси в тай сабаки, выпрыгнул вперед и вверх и чисто-чисто провел Саше то, что в борьбе называется «ножницами», правда, совсем не в борцовском исполнении. Его задняя нога подбила колени Александра, заставив его снова упасть на татами, но вот передняя в чистейшей технике сделала маэ усиро маваси-гэри какато в челюсть.

Александр ЧЕРВЯКОВ

Врать самому себе не только глупо, но и очень опасно для собственного здоровья. Да, этот парень совсем не такой, какими были все его предшественники. То, что в итоге бой будет мною выигран, — я ни на секунду не сомневался. В противном случае просто незачем было бы выходить на поединок. Но то, что это серьезный противник, — бесспорно. Что ж, из-за этого мой выигрыш будет еще более ценным! С другой стороны, я прекрасно понимал и отдавал себе отчет в том, что был на грани поражения. И ведь что интересно, Петр постоянно бьет этот передний удар по дуге изнутри в голову пяткой, я прекрасно его знал и все-таки попался. Если бы этот парень не стал всё усложнять, практически одновременно бить два удара, еше неизвестно, чем бы все закончилось. А он, подбив мне ноги, сам по результату комбинации ослабил основной удар в голову — корпус в падении ушел назад, и его пятка только чуть-чуть чиркнула по моему подбородку. Этого было достаточно, в голове у меня стало как-то не очень ясно.

 

Леонид ЩЕПКИН

Нельзя недооценивать противников. В том, что Саша представляет собой по-настоящему серьезную опасность, я прекрасно отдавал себе отчет. Еще ни одному из их противников не удалось выиграть у них ни одного боя. Это говорило о многом! Я отлично осознавал, что при таком весе и при таком уровне подготовки любой пропущенный удар может оказаться последним. Косвенным подтверждением справедливости моих умозаключений являлось то, что любой другой после всех пропущенных им от меня «плюх» давно бы уже отдыхал в углу зала, наслаждаясь вдыханием нашатыря. А этот не только вполне нормально стоял на ногах, но еще и атаковал.

Он правильно сделал, пойдя в ближний бой. Что ни говори, а руки у боксеров — то, что он боксер, видно сразу по всем ухваткам, — работают лучше, чем у бесконтактных каратистов. У них серии и полный контакт, а у Сэн'э одиночное движение а-ля спортивное фехтование с непонятным результатом. И я решил не рисковать.

Как сейчас помню, прихожу я как-то в гости к своему инструкто­ру Артуру Михайлову, а перед ним стопка книг из шести томов Масутацу Оямы, и он внимательно переводит текст из середины тома.

Артур! — удивленно спрашиваю я его, — ты что такое делаешь?

Перевожу, — невозмутимо отвечает он мне.

Но это же Кёкусинкай, не наша школа!

Ну и что из этого? Или ты хочешь сказать, что я добровольно должен отказаться от нормальных вещей, только потому, что их придумал основатель другой школы?

Но это все неправильно! У нас другая школа! — возразил я. — Ояма сам придумал свою школу!

Если уж на то пошло, все школы когда-то были придуманы своими основателями, — не обращая никакого внимания на мой пыл, ответил Артур. — И, кстати, Сэн'э в этом деле не исключение. Или ты веришь басням Штурмина и Касьянова об их мифическом монахе-студенте из Северной Кореи? — хитро прищурился он.

Разве не так? — совсем растерялся я.

Леня! Слушай старших, но подвергай все их слова сомнению и проверяй на правдивость. Только тогда ты сможешь отличить зерна от плевел.

И твои тоже, Артур?

И мои тоже. Я далеко не ангел и ничем особенным от других не отличаюсь. Ну, может быть, люблю людей немного больше, чем остальные. И если уж зашел разговор о технике, то помнишь тот блок, которым ты на последних соревнованиях сломал руку своему противнику?

Помню. А что? — пока еще ничего не понимая, переспросил его я.

Смотри, — Артур протянул мне книгу.

На развороте — благо английским я владел в достаточной мере, чтобы понять текст, к тому же снабженный подробными иллюстрациями, —  Ояма  буквально  разжевывал  выполнение  блока,  с помощью которого я и выиграл тот свой бой. Пролистав ее, я к своему удивлению увидел еще несколько техник, которые давал группе Артур. Наверное, в этот момент я находился в шоковом состоянии, потому что молча закрыл учебник и вернул его инструктору.

Что же это получается, Артур? — потрясенно спросил его я. — Мы все время занимаемся не Сэн'э, а Кёкусинкай? А как же школа?

Во-первых, мы занимаемся Кёкусинкай не все время, из Сэн'э мы тоже берем все самое лучшее. Если уж говорить об этой технике, на самом деле Сэн'э — не что иное как классический японский Сётакан с добавлением высоких ног. Как таковой школы Сэн'э в мире не существует, это все придумки Штурмина и Касьянова. Поэтому расслабься и спокойно бери из всех школ самое лучшее. Только тогда ты станешь настоящим универсальным мастером.

Почему я все это вспомнил? Да потому, что я правильно воспринял слова своего тренера и с тех пор стал интересоваться не только чистоспортивными бесконтактными техниками Сэн'э, но и вплотную начал изучать более прикладной Кёкусинкай. В лице Артура я нашел очень доброжелательно к этому настроенного инструктора.

Поэтому я дал Саше подойти к себе на дистанцию удара рукой. И как только он начал молотить мне серии то в голову, то в корпус, я начал ловить его удары, не делая ни малейшей попытки контратаковать, чего он ждал, желая попасть в меня «в разрез», и стал методично «отсушивать» ему руки «жесткими блоками».

Леонид ШЕПКИН

В тот самый момент, когда я понял, что мои жесткие блоки достигли цели, что Саша сосредоточен только на сильной боли в своих руках и больше ни за чем не следит, я изо всех сил провел ему фу-микоми — удар подушечками пальцев стопы по голени, а потом еще раз. Саша непроизвольно нагнулся к ноге, и тогда я этой же правой ногой изо всех сил даже не подсек, а просто вышиб его левую ногу ударом изнутри наружу по стопе. Сашу швырнуло в сторону, и тут я, воспользовавшись тем, что моя левая нога была немного отставлена в сторону, оттянул бедра немного назад, увеличивая дистанцию для нормального разгона стопы, и по косой восходящей траектории провел ему маваси-гэри тюдан тюсоку точно в печень. Мой противник согнулся, и я тут же встретил его движение головой вниз четким и резким хидза ганмэн-гэри — ударом коленом в лицо навстречу. На этом бой закончился.

 

Пётр НЕМОВ

Когда человек получает хороший, «пробивной» удар по печени, он сразу скрючивается и мешком падает на пол. А уж когда ему еще добавляют коленом по подбородку! Сашка тоже упал, как и все остальные.

—  Эй; помогите ему! — махнул я рукой ученикам.

Пока они поднимали Сашку и фактически на своих плечах тащили его к стене зала, я подошел к нашему гостю:

—  Тебе надо отдохнуть или как?

Он сразу понял, что к чему. Внимательно посмотрел на меня и спокойно сказал:

Я отдохну.

Хорошо, — кивнул я. — Отдыхай, у нас все по-честному

 

Леонид ЩЕПКИН

Мне вполне хватило и десяти минут. В моем возрасте и с моим уровнем подготовки люди восстанавливаются быстро.

Я готов! — громко на весь зал произнес я, вставая на ноги и отлепляясь от стены зала, около которой сидел на татами, вытянув ноги и стараясь максимально их расслабить.

Я думаю, что судья нам не обязателен? — спокойно спросил меня Петр.

Я тоже думаю, что обойдемся, — так же спокойно ответил ему я.

— Тогда начали!

Он в подпрыге показал мне прямой сэйкэн ой-цуки справа в голову, тут же отдернул руку назад и на этом реверсе, что есть силы, всадил мне левой, отставленной назад ногой маэ-гэри тюдан тюсоку - прямой удар на среднем уровне подушечками пальцев стопы.

Я среагировал и заблокировал этот по-настоящему мощный удар даже не классическим сэйкэн маэ гэдан-барай — нижним сметающим блоком, выполняемым внешним ребром предплечья со сжатым кулаком, который делают перед собой. Это было что-то среднее между сюто маэ гэдан-барай — таким же нижним сметающим блоком внешним ребром предплечья спереди, но выполняемым не сжатым кулаком, а раскрытой ладонью в положении сюто, тоже выполняемым спереди. Было в этом блоке еще что-то от какэ-укэ гэдан — практически таким же блоком предплечьем, но только с «крюковым» покрытием бьющей ноги ладонью. Я вообще люблю схватить ногу, обвить ее свой рукой, как можно более высоко поднять, а потом высечь из-под противника его опорную ногу.

К моему удивлению, Петр совершенно не сопротивлялся этому. Но как только я поднял его ногу примерно на уровень плеча, он одним быстрым импульсом выдернул ее вбок, согнув колено, и «на взрыве» подал бедро вперед и в мою сторону и мощно и быстро провел мне классический маваси-гэри дзёдан тюсоку точно в висок. Я успел среагировать в самый последний момент. Скрутив корпус, как это делают боксеры, уходя от прямого кулаком в голову, я мгновенно присел на одной ноге и, выполняя широкое размашистое движение по дуге второй ногой, выполнил классическую подсечку «железной метлой».

 

Леонид ЩЕПКИН

Я начинал испытывать все большее и большее уважение к своему противнику. Это явно не Саша, у которого кроме звериной силы ничего нет. И даже техника бокса у него весьма хромает. А с этим Петром я явно лоханулся, не спорю, пропустил! Если честно, то повезло. Прицелься он получше, сантиметров на десять пониже, и на этом бой можно было смело считать законченным. По ногам я у него, конечно, выигрываю, это бесспорно, хотя и видно, что парень занимается у специалиста. Но Левинтас и Артур все-таки лучше его тренера. Он наверняка тоже все это понимает и, скорее всего, пойдет в ближний бой. А мне это надо? Меня и дальняя дистанция вполне устраивает.

 

Леонид ЩЕПКИН

Я оказался прав. Но Петр пошел в ближний бой совсем не так, как несколько минут назад попытался сделать Саша, который достаточно тупо «по бычьи» просто шел вперед, не глядя по сторонам, за что и пострадал. А Пётр менял дистанцию осторожно и осмотрительно, финтил, меняя направления перемещений то в одну, то в другую сторону. Мне было понятно, что он для себя сделал правильные выводы по поводу владения мною подсечками и прочей техникой вышибания ног.

 

Сергей МАСЛОВ

Этот парень не борец, хотя, не спорю, что-то он в борьбе понимает. По-крайней мере, некоторые технические приемы знает, разбирается, что и когда из обширного борцовского арсенала, в частности подсечки, можно делать. И эти его «ножницы»! Тоже ведь, хоть и переделанная, но наша техника.

То, что Петр сейчас крайне осторожно, чтобы не попасться либо на подсечку, либо на атаку по ногам, подбирается к нему на ближнюю дистанцию, совершенно правильно. И, насколько я знаю его и его манеру работы, а знаю я ее вполне прилично, благо второй год занимаемся вместе в одном зале, он обязательно на нее выйдет. А его ломающие удары руками понравятся ли гостю. Его ближний бой мало кто выдерживал, а уж не нравится он всем!

 

Леонид ЩЕПКИН

Я лавировал столько, сколько мог, но у зала есть стены, и я не мог позволить, чтобы меня к ним прижали или еще хуже загнали в угол. Поэтому, крутнувшись в тай сабаки, я принял так упорно навязываемый мне ближний бой примерно в центре помещения, все-таки здесь легче маневрировать. И у меня, и у Петра вес явно за восемьдесят. В этой весовой категории любой нормально сконцентрированный удар, пройдя, скажем, по ребрам, если и не ломает их с первого попадания, то обязательно даст им трещину. Даже при плохой и недостаточной концентрации удара или «скользячке», если противник в самый последний момент успел убрать корпус на пару десятков сантиметров из-под удара, все равно на ребрах расцветают красно-синие следы попадания, сопровождаемые такими болевыми ощущениями, которые трудно описать, их надо на себе ПОЧУВСТВОВАТЬ!

Поняв, что ближнего боя избежать не удастся, я решил начать работать первым номером и самому первым начать атаку. Вот уж, что-что, а мои длинные атаки прямыми сериями вперемежку по голове и по корпусу с выходом на дистанцию «вплотную», в которой я с огромаднейшим удовольствием пускаю в ход локти в голову, это моя излюбленная фишка, о которой в этой секции еще никто ничего не знает. Что ж, сейчас узнают!

 

Леонид ЩЕПКИН

То, что в кёкусине активно применяется техника ударов ногами по ногам, я знал еще от Артура и так удачно применил ее в прошедшем поединке. И вот сейчас уже я убедился в справедливости этого. Мой противник, активно блокируя и зажимая мне руки, начал атаку моих ног. Он начал с фумикоми-гэри. В последний момент я успел оторвать твердо стоящую ногу, ослабив этим поражение голени, поднял ее, тем не менее чувствуя, что мне попали по надкостнице.

«Ладно! — как-то злобно подумал я, — а как вот это?» — делая двойной два раза подряд, меняя руки по высоте, сэйкэн яма-цуки — двойной разноуровневый удар кулаками одновременно на верхнем и среднем уровнях. Сразу после него я собирался сделать серию из сэйкэн моротэ-цуки дзёдан и тюдан — проникающие двойные по­переменные удары кулаками на верхнем и среднем уровнях, но это мое намерение было сразу сорвано применением Петром сэйкэн моротэ ути-укэ — двойного разводящего блока изнутри со сжатыми кулаками. Обычно этот блок применяется с использованием выхода в сантин-дати либо исключительно при выполнении сантин но ката, но сейчас Петр доказал, что его можно применить и в реальном поединке. Но самое плохое было не в этом, а в продолжении блока! Заблокировав оба моих удара, он разжал кулаки и прижал свои открытые ладони к моим рукам, а потом одним коротким импульсом толкнул их вперед, прижимая мои руки к моему же корпусу. Примерно на половине расстояния его ладони мягко соскользнули с рук, кулаки снова сжались, и он, что есть сил, обеими руками нанес мне тот же сэйкэн яма-цуки. Вот на самом деле попался в ту же ловушку, которую готовил для него самого!

Сделав вид, что согнулся от боли в корпусе, хотя на самом деле было чертовски больно, я все-таки ухитрился провести ему по корпусу двойную связку из сэйкэн моротэ-цуки тюдан. На автомате подсознание добавило в эту связку еще и сюто ёко ганмэн-ути — секущий удар сверху вниз ребром ладони по основанию шеи, но удар пронзил пустоту — мой противник после получения первых ударов отлетел назад.

В том, что после него Петра отшвырнуло в сторону, он даже не удержался на ногах и немного присел, коснувшись коленом татами, не было ничего удивительного, ведь бил я на самом деле "от души" и что есть силы. Удивительным было то, что он вообще смог подняться.

 

Пётр НЕМОВ

Это была серия из хороших ударов! Уж в чем-чем, а в крепких и «с полным вложением» ударах я разбираюсь! Поднявшись и ощущая ноющую боль в ребрах, я еще раз мысленно поблагодарил Борю, который на каждой тренировке уделял особое внимание «набивке» не только рук и ног, но и корпуса. «Единственное, что нельзя набить, - любил он повторять, - это голову. Но голову умные люди от удара убирают!»

То, что этот парень ни в чем мне не уступает, а по ногам даже превосходит меня, было понятно, и то, что исход боя может решить любая случайность. Из приседа на корточках, в котором оказался после получения по корпусу, я длинным выпадом вперед выскочил вперед и с полным заворотом бедра выстрелил в гостя длинным и мощным сэйкэн гяку-цуки тюдан. Но он не отскочил в сторону и даже не попытался увернуться от удара, а стоя на этом же месте контратаковал меня не менее мощным сэйкэн ой-цуки. Не знаю, что увидели окружающие, но я даже не заметил, что наши кулаки во встречных ударах столкнулись «лоб в лоб». У меня было ощущение, что удар просто не достиг цели и больше ничего.

 

Александр ЧЕРВЯКОВ

Я сидел около стены и отлично видел, что победы в этой встрече не будет ни у кого. «Ладно, пора заканчивать, - устало подумал я. -Толку все равно не будет».

«Всё, ямэ!» - громко крикнул я, и бойцы остановились. Они оба едва стояли на ногах от усталости. Их насквозь мокрое от пота кимоно можно было выжимать. «Всё! Закончили. Ничья! Или вы сейчас на самом деле убьете друг друга. Все хорошо в меру. Закончили!» — еще раз повторил я.